Стихотворения о любви, которые учат школьники по всему миру
Those Winter Sundays by Robert Hayden / «Те зимние воскресенья» Роберт Хайден
Sundays too my father got up early
and put his clothes on in the blueblack cold,
then with cracked hands that ached
from labor in the weekday weather made
banked fires blaze. No one ever thanked him.
I’d wake and hear the cold splintering, breaking.
When the rooms were warm, he’d call,
and slowly I would rise and dress,
fearing the chronic angers of that house,
Speaking indifferently to him,
who had driven out the cold
and polished my good shoes as well.
What did I know, what did I know
of love’s austere and lonely offices?
***
Отец вставал и в воскресенья рано.
И в сизой тьме холодной одевался,
потом руками, в трещинах, саднящих
от ежедневного труда в любой мороз,
он печь растапливал. И никогда никто спасибо не сказал.
Проснувшись, я слышал холода дробление и ломание.
Когда теплее становилось в доме, он звал,
и медленно вставал я, натягивал одежду,
боясь хронического гнева того дома,
Я равнодушно говорил с ним,
с тем, кто выпроводил холод
и начистил выходные ботинки мне.
Что знал тогда я, что я знал
о долге одиноком и тяжести любви?
Wild nights! — wild nights! by Emily Dickinson / «Дикие ночи, дикие ночи!» Эмили Дикинсон
Wild nights — Wild nights!
Were I with thee
Wild nights should be
Our luxury!
Futile — the winds —
To a Heart in port —
Done with the Compass —
Done with the Chart!
Rowing in Eden —
Ah — the Sea!
Might I but moor — tonight —
In thee!
***
О Дикие Ночи — Дикие Ночи!
Будь ты со мной,
Наши Ночи с тобой
Нашей роскошью стали б!
Ветер не в силах —
Компас мой точен —
Милые мили —
К гавани Сердца!
В Эдеме — гребу я
О, мое Море!
Мечту пришвартую
Ночью — В тебе!
The Sun Rising by John Donne / «Восход солнца» Джон Донн
Busy old fool, unruly sun,
Why dost thou thus,
Through windows, and through curtains call on us?
Must to thy motions lovers' seasons run?
Saucy pedantic wretch, go chide
Late school boys and sour prentices,
Go tell court huntsmen that the king will ride,
Call country ants to harvest offices,
Love, all alike, no season knows nor clime,
Nor hours, days, months, which are the rags of time.
Thy beams, so reverend and strong
Why shouldst thou think?
I could eclipse and cloud them with a wink,
But that I would not lose her sight so long;
If her eyes have not blinded thine,
Look, and tomorrow late, tell me,
Whether both th' Indias of spice and mine
Be where thou leftst them, or lie here with me.
Ask for those kings whom thou saw'st yesterday,
And thou shalt hear, All here in one bed lay.
She's all states, and all princes, I,
Nothing else is.
Princes do but play us; compared to this,
All honor's mimic, all wealth alchemy.
Thou, sun, art half as happy as we,
In that the world's contracted thus.
Thine age asks ease, and since thy duties be
To warm the world, that's done in warming us.
Shine here to us, and thou art everywhere;
This bed thy center is, these walls, thy sphere.
***
Ты нам велишь вставать? Что за причина?
Ужель влюбленным
Жить по твоим резонам и законам?
Прочь, прочь отсюда, старый дурачина!
Ступай, детишкам проповедуй в школе,
Усаживай портного за работу,
Селян сутулых торопи на поле,
Напоминай придворным про охоту;
А у любви нет ни часов, ни дней —
И нет нужды размениваться ей!
Напрасно блеском хвалишься, светило:
Смежив ресницы,
Я бы тебя заставил вмиг затмиться,
Когда бы это милой не затмило.
Зачем чудес искать тебе далеко,
Как нищему, бродяжить по вселенной?
Все пряности и жемчуга Востока —
Там или здесь? — ответь мне откровенно.
Где все цари, все короли земли?
В постели здесь — цари и короли!
Я ей — монарх, она мне — государство,
Нет ничего другого;
В сравненье с этим власть — пустое слово,
Богатство — прах, и почести — фиглярство.
Ты, Солнце, в долгих странствиях устало,
Так радуйся, что зришь на этом ложе
Весь мир: тебе заботы меньше стало,
Согреешь нас — и мир согреешь тоже.
Забудь иные сферы и пути:
Для нас одних вращайся и свети!
Annabel Lee by Edgar Allan Poe / «Аннабель-Ли» Эдгар Аллан По
It was many and many a year ago,
In a kingdom by the sea,
That a maiden there lived whom you may know
By the name of Annabel Lee;
And this maiden she lived with no other thought
Than to love and be loved by me.
I was a child and she was a child,
In this kingdom by the sea,
But we loved with a love that was more than love—
I and my Annabel Lee—
With a love that the wingèd seraphs of Heaven
Coveted her and me.
And this was the reason that, long ago,
In this kingdom by the sea,
A wind blew out of a cloud, chilling
My beautiful Annabel Lee;
So that her highborn kinsmen came
And bore her away from me,
To shut her up in a sepulchre
In this kingdom by the sea.
The angels, not half so happy in Heaven,
Went envying her and me—
Yes!—that was the reason (as all men know,
In this kingdom by the sea)
That the wind came out of the cloud by night,
Chilling and killing my Annabel Lee.
But our love it was stronger by far than the love
Of those who were older than we—
Of many far wiser than we—
And neither the angels in Heaven above
Nor the demons down under the sea
Can ever dissever my soul from the soul
Of the beautiful Annabel Lee;
For the moon never beams, without bringing me dreams
Of the beautiful Annabel Lee;
And the stars never rise, but I feel the bright eyes
Of the beautiful Annabel Lee;
And so, all the night-tide, I lie down by the side
Of my darling—my darling—my life and my bride,
In her sepulchre there by the sea—
In her tomb by the sounding sea.
***
Давно уж, давно уж, — когда, не припомню, —
На береге дальней земли,
Жила и цвела миловидная дева
По имени Аннабель-Ли
И с нею, для счастья любви обоюдной,
Мы вместе на воле росли.
Мы с ней провели безмятежное детство
На береге дальней земли,
Но чувством любви, беспримерной на свете,
Я связан был с Аннабель-Ли, —
Любви, до которой и ангелы в небе
Достигнуть едва ли могли.
И вот, потому-то, — когда не припомню, —
На береге дальней земли
Из тучи холодной повеяла буря,
Сразившая Аннабель-Ли.
Тогда по велению важного тестя,
Ее от меня унесли
И спрятали тело в гробнице печальной
На береге дальней земли.
В раю серафимы на наше блаженство
Без злобы смотреть не могли,
И вот потому-то (об этом все знают
На береге дальней земли), —
Из тучи холодной повеяла буря,
Сразившая Аннабель-Ли.
Не ведали люди мудрее и старше
Такой всемогущей любви,
Какую мы знали одни,
И, верьте, — ни ангелы в небе высоком,
Ни демоны в недрах земли
Не могут разрушить святого союза
Меж мною и Аннабель-Ли.
И не светит луна, чтоб мила и бледна
Мне не грезилась Аннабель-Ли,
И с лазури звезда посылает всегда
Мне приветы от Аннабель-Ли,
И всю ночь напролет верный дух стережет,
Ненаглядная, твой замуравленный грот,
Где навеки тебя погребли
На береге дальней земли!
Sonnet 18. Shall I compare thee to a summer's day? By William Shakespeare / Сонет 18. Сравню ли с летним днем твои черты? Уильям Шекспир
Shall I compare thee to a summer's day?
Thou art more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer's lease hath all too short a date:
Sometime too hot the eye of heaven shines,
And often is his gold complexion dimmed,
And every fair from fair sometime declines,
By chance, or nature's changing course untrimmed:
But thy eternal summer shall not fade,
Nor lose possession of that fair thou ow'st,
Nor shall death brag thou wand'rest in his shade,
When in eternal lines to time thou grow'st,
So long as men can breathe or eyes can see,
So long lives this, and this gives life to thee.
***
Сравню ли я тебя с весенним днем?
Нет, ты милее длительной красою:
Злой вихрь играет нежным лепестком,
Весна проходит краткой полосою.
Светило дня то шлет чрезмерный зной,
То вдруг скрывается за тучей мрачной...
Нет красоты, что, строгой чередой
Иль случаем, не стала бы невзрачной.
Твоя ж весна не ведает теней,
И вечный блеск ее не увядает.
Нет, даже смерть бессильна перед ней!
На все века твой образ просияет.
Пока есть в людях чувства и мечты,
Живет мой стих, а вместе с ним и ты!
