10 стихотворений на английском, которые учат и цитируют во всем мире

Редьярда Киплинга мы знаем, благодаря приключениям мальчика Маугли, но он писал и другие произведения, в том числе поэтические. «Если…» — его самое известное стихотворение (в 1996 году по результатам опроса BBC было названо самым известным английским стихотворением). Это мотивационный текст о том, как справляться со взрослой жизнью и как проявлять мужество, даже в самых трудных ситуациях.

Строки из «Если…» написаны у входа для игроков на центральную площадку Уимблдона, и было выгравировано на медной доске экспедиционного судна «Квест» сэра Эрнеста Шеклтона.

Существует множество его переводов на русский язык: С. Маршака, М. Лозинского (под названием «Заповедь»), В. Корнилова (под названием «Когда»), Ф. Искандера («Заповедь») и др.

Оригинальный текст:

If

If you can keep your head when all about you   
    Are losing theirs and blaming it on you,   
If you can trust yourself when all men doubt you,
    But make allowance for their doubting too;   
If you can wait and not be tired by waiting,
    Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
    And yet don’t look too good, nor talk too wise:

If you can dream—and not make dreams your master;   
    If you can think—and not make thoughts your aim;   
If you can meet with Triumph and Disaster
    And treat those two impostors just the same;   
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
    Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
    And stoop and build ’em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings
    And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
    And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
    To serve your turn long after they are gone,   
And so hold on when there is nothing in you
    Except the Will which says to them: ‘Hold on!’

If you can talk with crowds and keep your virtue,   
    Or walk with Kings—nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
    If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
    With sixty seconds’ worth of distance run,   
Yours is the Earth and everything that’s in it,   
    And — which is more — you’ll be a Man, my son!

Перевод С. Маршака:

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова -
Без прежних сил — возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!» —

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, —
Земля — твое, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты — человек!

Список лучших английских стихотворений невозможно представить без Уильяма Шекспира: он написал множество сонетов, но, пожалуй, самые популярные во всем мире его строки вложены в уста Гамлета — героя одноименной трагедии. «Гамлет» — самый популярный мировой сюжет (он встречается и в «Симпсонах», и лежит в основе мультфильма «Король Лев»).

На русском языке существует пять переводов, самый известный из которых принадлежит Борису Пастернаку.

Оригинальный текст:

To be, or not to be, that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles
And by opposing them. To die—to sleep,
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to: 'tis a consummation
Devoutly to be wish'd. To die, to sleep;
To sleep, perchance to dream—ay, there's the rub:
For in that sleep of death what dreams may come,
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause—there's the respect
That makes calamity of so long life.
For who would bear the whips and scorns of time,
Th'oppressor's wrong, the proud man's contumely,
The pangs of dispriz'd love, the law's delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of th'unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? Who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscovere'd country, from whose bourn
No traveler returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience doth make cowards of us all,
And thus the native hue of resolution
Is sicklied o'er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pith and moment
With this regard their currents turn awry
And lose the name of action.

Перевод Б. Пастернака:

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

Это детское стихотворение, любимое всем англоязычным миром. Впервые оно вышло в 1870 году, а позже было опубликовано в сборнике Эдварда Лира «Песни-бессмыслицы». Лир написал «Сову и кошечку» для трехлетней дочери своих друзей, а термин runcible (Runcible Spoon — жидкая ложка) был придуман им специально для стихотворения.

Оригинальный текст:

I

The Owl and the Pussy-cat went to sea
   In a beautiful pea-green boat,
They took some honey, and plenty of money,
   Wrapped up in a five-pound note.
The Owl looked up to the stars above,
   And sang to a small guitar,
"O lovely Pussy! O Pussy, my love,
What a beautiful Pussy you are,
      You are,
      You are!
What a beautiful Pussy you are!"

II

Pussy said to the Owl, "You elegant fowl!
   How charmingly sweet you sing!
O let us be married! too long we have tarried:
   But what shall we do for a ring?"
They sailed away, for a year and a day,
   To the land where the Bong-Tree grows
And there in a wood a Piggy-wig stood
   With a ring at the end of his nose,
          His nose,
          His nose,
   With a ring at the end of his nose.

III

"Dear Pig, are you willing to sell for one shilling
   Your ring?" Said the Piggy, "I will."
So they took it away, and were married next day
   By the Turkey who lives on the hill.
They dined on mince, and slices of quince,
   Which they ate with a runcible spoon;
And hand in hand, on the edge of the sand,
   They danced by the light of the moon,
          The moon,
          The moon,
They danced by the light of the moon.

Перевод С. Маршака:

Кот и Сова,
Молодая вдова,
Отправились по морю в шлюпке.
Взяв меду в дорогу
И денег немного
(Чтоб за морем делать покупки).

Сова, поглядев на луну,
На волну,
Запела под звон гитары:
Ах, милый мой Кот, ты хорош
И пригож.
Давай обручимся, нигде не найдешь
Такой восхитительной пары,
Такой, такой,
Такой, такой,
Такой восхитительной пары.

— Голубушка! Кот
В ответ ей поет.
Как ваше прекрасно лицо!
На вас, моя птица,
Хочу я жениться,
Но где бы найти нам кольцо?

И ночи, и дни
Скитались они,
Покуда в прибрежном лесу
У края земли
Свинью не нашли
С кольцом обручальным в носу,
В носу, в носу,
В носу, в носу,
С кольцом обручальным в носу.

— Продашь ли колечко иль дашь нам без денег? Свинья отвечала — Продам!
И этим кольцом обручил их священник
Индюк, оказавшийся там.
В тот день они ели
Бисквит, карамели,
А вечером, счастья полны,
Рука в руке,
На прибрежном песке
Плясали при свете луны,
Луны, луны,
Луны, луны,
Плясали при свете
Луны...

Да-да, тут «тигр» — это tyger, а не tiger — в XVIII веке правила орфографии отличались от привычных нам. Одно из самых известных стихотворений в английской литературе, впервые опубликованное в 1794 году в сборнике «Песни опыта».

Имеет множество музыкальных интерпретаций, несмотря на то, что оригинальная мелодия до наших дней не дошла.

Оригинальный текст:

Tyger Tyger, burning bright,
In the forests of the night;
What immortal hand or eye,
Could frame thy fearful symmetry?

In what distant deeps or skies.
Burnt the fire of thine eyes?
On what wings dare he aspire?
What the hand, dare seize the fire?

And what shoulder, & what art,
Could twist the sinews of thy heart?
And when thy heart began to beat.
What dread hand? & what dread feet?

What the hammer? what the chain,
In what furnace was thy brain?
What the anvil? what dread grasp.
Dare its deadly terrors clasp?

When the stars threw down their spears
And water'd heaven with their tears:
Did he smile his work to see?
Did he who made the Lamb make thee?

Tyger Tyger burning bright,
In the forests of the night:
What immortal hand or eye,
Dare frame thy fearful symmetry?

Перевод К. Бальмонта:

Тигр, Тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?

В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?

Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован — такой?

Чей был молот, цепи чьи,
Чтоб скрепить мечты твои?
Кто взметнул твой быстрый взмах,
Ухватил смертельный страх?

В тот великий час, когда
Воззвала к звезде звезда,
В час, как небо всё зажглось
Влажным блеском звёздных слёз, —
Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль Он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?

Сонет о забвении английского поэта Перси Биша Шелли. Озимандия — греческое имя фараона Рамсеса II.

На русский язык стихотворение переводилось неоднократно, среди переводчиков — А.П. Барыкова, В. Брюсов, В. Микушевич, К. Бальмонт.

Оригинальный текст:

I met a traveller from an antique land,
Who said — "Two vast and trunkless legs of stone
Stand in the desert. . . Near them, on the sand,
Half sunk a shattered visage lies, whose frown,
And wrinkled lip, and sneer of cold command,
Tell that its sculptor well those passions read
Which yet survive, stamped on these lifeless things,
The hand that mocked them, and the heart that fed;
And on the pedestal, these words appear:
My name is Ozymandias, King of Kings;
Look on my Works, ye Mighty, and despair!
Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal Wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away."

Перевод К. Бальмонта:

Я встретил путника; он шёл из стран далёких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустёртых черт сквозит надменный пламень,
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья: —
«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времён, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мёртвая… И небеса над ней…

Англоязычную поэзию невозможно представить без Роберта Фроста, а стихотворение «Неизбранная дорога» — одно из самых знаменитых произведений автора. Строки из этого философского стихотворения, звучащего почти прозаически, часто цитируют на торжественных церемониях выпускников в школах и ВУЗах США.

Существует множество переводов стихотворения Фроста — это излюбленный текст начинающих переводчиков, канонической версии за ним не закрепилось.

Оригинальный текст:

Two roads diverged in a yellow wood,
And sorry I could not travel both
And be one traveler, long I stood
And looked down one as far as I could
To where it bent in the undergrowth.

Then took the other, as just as fair,
And having perhaps the better claim,
Because it was grassy and wanted wear;
Though as for that the passing there
Had worn them really about the same.

And both that morning equally lay
In leaves no step had trodden black.
Oh, I kept the first for another day!
Yet knowing how way leads on to way,
I doubted if I should ever come back.

I shall be telling this with a sigh
Somewhere ages and ages hence:
Two roads diverged in a wood, and I—
I took the one less traveled by,
And that has made all the difference.

Перевод Г. Кружкова:

В осеннем лесу, на развилке дорог,
Стоял я, задумавшись, у поворота;
Пути было два, и мир был широк,
Однако я раздвоиться не мог,
И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела
И, повернув, пропадала в чащобе.
Нехоженой, что ли, она была
И больше, казалось мне, заросла;
А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз
Сухой желтизною листвы сыпучей.
Другую оставил я про запас,
Хотя и догадывался в тот час,
Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь
Далекое это утро лесное:
Ведь был и другой предо мною путь,
Но я решил направо свернуть —
И это решило все остальное.

Знаменитое стихотворение Льюиса Кэролла из легендарной «Алисы в стране чудес» знают дети во всем мире.

Оригинальный текст:

How doth the little crocodile
  Improve his shining tail,
And pour the waters of the Nile
  On every golden scale!

How cheerfully he seems to grin,
  How neatly spreads his claws,
And welcomes little fishes in,
  With gently smiling jaws!

Перевод В. Набокова:

Крокодилушка не знает
Ни заботы, ни труда.
Золотит его чешуйки
Быстротечная вода.

Милых рыбок ждет он в гости,
На брюшке средь камышей:
Лапки врозь, дугою хвостик,
И улыбка до ушей...

Песенка Матушки Гусыни — детский стишок не теряет популярности с 1800-х годов и помогает детям во всем мире запоминать дни недели. Есть несколько версий стихотворения, но эта самая известная.

Оригинальный текст:

Monday’s child is fair of face
Tuesday’s child is full of grace
Wednesday’s child is full of woe
Thursday’s child has far to go,
Friday’s child is loving and giving,
Saturday’s child works hard for a living,
And the child that is born on the Sabbath day
Is bonny and blithe, and good and gay.

Вариант русского перевода М. Бородицкой:

Кто родился в понедельник,
Будет беленьким, как мельник.
Кто во вторник — справедливым.
А кто в среду — несчастливым.
Кто в четверг — бродягой вечным.
В пятницу — добросердечным.
Кто в субботу — к делу гож,
В воскресенье — всем хорош!

Конечно, лорд Байрон — один из самых популярных представителей английской поэзии. Знаменитое «Солнце Неспящих» - мелодичная поэзия, переложенная во множестве песен и романсов.

Оригинальный текст:

Sun of the Sleepless!
Sun of the sleepless! melancholy star!
Whose tearful beam glows tremulously far!
That show’s the darkness thou canst not dispel,
How like art thou to joy remember’d well!

So gleams the past, the light of other days,
Which shines, but warms not with its powerless rays;
A nightbeam Sorrow watcheth to behold,
Distinct, but distant — clear — but, oh how cold!

Перевод А. К. Толстого:

Неспящих солнце! Грустная звезда!
Как слёзно луч мерцает твой всегда!
Как темнота при нём ещё темней!
Как он похож на радость прежних дней!

Так светит прошлое нам в жизненной ночи,
Но уж не греют нас бессильные лучи;
Звезда минувшего так в горе мне видна;
Видна, но далека, — светла, но холодна!

Мы не могли обойти в этой подборке и творчество знаменитых сестер Бронте, а вернее поэзию одной из них — Шарлотты. Ее стихотворения очень часто встречаются в учебниках по английскому языку в качестве материала для освоения лексики.

Оригинальный текст:

Life, believe, is not a dream
So dark as sages say;
Oft a little morning rain
Foretells a pleasant day.
Sometimes there are clouds of gloom,
But these are transient all;
If the shower will make the roses bloom,
O why lament its fall?
Rapidly, merrily,
Life’s sunny hours flit by,
Gratefully, cheerily
Enjoy them as they fly!
What though Death at times steps in,
And calls our Best away?
What though sorrow seems to win,
O’er hope, a heavy sway?
Yet Hope again elastic springs,
Unconquered, though she fell;
Still buoyant are her golden wings,
Still strong to bear us well.
Manfully, fearlessly,
The day of trial bear,
For gloriously, victoriously,
Can courage quell despair!

Перевод Н. Шошуна:

Поверь, что жизнь — не снов игра,
Не сказок темный лес.
Как часто мелкий дождь с утра
Сулит нам день чудес!
Пускай у неба хмурый вид —
Промчатся облака;
А ливень розы оживит,
Увядшие слегка.
Шальные, невозвратные,
Уходят жизни дни;
Веселые, приятные,
Покинут нас они.
Ну что с того, что смерть всегда
Идет за жизнью вслед?
Ведь страшной кажется беда,
Когда надежды нет.
Надежда трудностям назло
Нас держит каждый миг;
Она — спокойствия крыло
И свежих сил родник.
Пусть многие и трудные
Преграды встретим тут,
Но славные и чудные
Нас годы жизни ждут!